Уважаемый Юрий Александрович!

Я, как адвокат Егора Бычкова, осужденного приговором Дзержинского районного суда г. Нижнего Тагила, прошу Вас разобраться в сложившейся ситуации и принять меры по пресечению незаконных действий прокурора Дзержинского района г. Нижнего Тагила Светланы Кузнецовой.
На протяжении всего срока расследования данного уголовного дела, со стороны прокуратуры и СО СК при данной же прокуратуре, были допущены чудовищные процессуальные нарушения прав подсудимых. В частности, подсудимые, в том числе несовершеннолетний Пагин, допрашивались следователем Колгановым без участия защитников. Впоследствии, ряд следственных действий, судом был признан недопустимыми доказательствами по этому основанию. Однако, гособвинение в процессе на этом не успокоилось, и уже признанные недопустимыми доказательствами следственные действия попыталось признать законными путем допроса статистов и понятой. Но интрига была в том, что в ходе допроса понятой Анфилатовой в суде было установлено, что эта понятая, в штатном порядке, в течении 1, 5 лет проходила практику в Дзержинской прокуратуре, - без официального направления на практику, без подписки о неразглашении сведений, содержащихся в уголовных делах, она выполняла все указания следователей и даже получила положительную характеристику начальника СО данной прокуратуры с указанием ее заслуг участия в следственных действиях в качестве понятой. И во всех протоколах следственных действий все остальные понятые - тоже такие же "практиканты".
Следователь Колганов произвольно, без уведомления стороны защиты и подсудимых , принял единоличное решение о прекращении ознакомления с материалами дела Бычкова и протокол в порядке ст. 217 УПК РФ Бычкову и защите не предоставил. Более того, изложил в нем ложные сведения. Бычкову не были разъяснены права, предусмотренные ч.5 ст. 217 УПК РФ. И это - только малая часть процессуальных нарушений.
Со стороны прокуратуры Дзержинского района оказывалось давление на потерпевших и свидетелей по делу. Это подтверждено показаниями данных лиц в суде. Эти мои утверждения не являются голословными, они подтверждаются еще и диктофонными записями допросов данных лиц в суде. Родителям потерпевших угрожали привлечением к уголовной ответственности за похищение их же детей, а допросы самих потерпевших проводились, когда данные лица находились в состоянии наркотического опьянения. Это говорили сами потерпевшие по делу. Более того, за потерпевшими на допрос приезжали сотрудники ОМОНа домой. Родителями подавались жалобы на стадии следствия, реакции на них не поступило.
Внезапно, после направления дела в суд, прокурор Кузнецова решила выписать себе персональную охрану - 4 сотрудника ОМОНа со служебным автомобилем, и эта охрана у нее уже 1,5 года. Мне неизвестно, чем прокурор Кузнецова мотивировала необходимость предоставления себе столь серьезного сопровождения, однако, нельзя оставить без внимания то обстоятельство, что все подсудимые до вынесения приговора оставались на подписке о невыезде, и прокуратурой даже не предпринималось попыток заявления ходатайства об избрании кому-либо из фигурантов дела меры пресечения, связанной с лишением свободы.